Настя Лотарева, Рига: «Люблю благотворительность, которая не требует от меня больших системных усилий»
Я долго работала корреспондентом, а потом главредом «Таких дел». Мне всегда была интересна задача — как рассказать о том, что не вызывает у людей симпатии? Ведь гораздо легче вызвать сочувствие к симпатичному голубоглазому ребенку, чем к бездомному человеку.
Как корреспондент я бывала в «Ночлежке», много лет была подписана им и другим благотворительным организациям на донаты. Когда я познакомилась с Гришей Свердлиным (директор «Ночлежки» с 2011 по 2022 годы), он довольно сильно изменил мое мнение о проблеме бездомности. Благодаря общению с ним я перестала использовать слово «бомж» не только в речи, но и в голове.
Причем это влияет не только на жизнь самого помогающего человека, но и на жизнь его семьи. Однажды в Москве я выходила из метро с семилетним ребенком, и перед нами начал падать бездомный человек — сильно выпивший, грязный, с кожными заболеваниями. Ребенок кинулся его поднимать, а у меня сразу включилось материнское: «Не трогай». Дочь совершенно искренне удивилась: «Мам, ты же сама рассказывала про бездомных?». Для меня это было большим уроком.
Мне нравились акции «Ночлежки» с куличами на Пасху и с блинами на Масленицу, которые можно было заказать с доставкой. Я вообще люблю благотворительность, которая не требует от меня больших системных усилий. Вряд ли я могла бы ездить с Ночным автобусомОдин из проектов Ночлежки. Специально оборудованный микроавтобус пять дней в неделю выезжает на несколько точек в Москве и Санкт-Петербурге. На стоянках волонтеры раздают нуждающимся людям горячую еду, средства гигиены, одежду, а профессиональные медики-волонтеры оказывают посетителям автобуса первую помощь., как делают многие мои друзья. Но когда мне предлагают вариант помочь легко и быстро, сделав два клика, — я это очень уважаю.
После начала войны я не отменяла подписки на благотворительные организации. Но в январе этого года я лишилась возможности донатить, потому что власти России признали меня иноагентом. У меня остался только российский спецсчет, с которого я могу платить налоги. А все мои подписки сгорели.
Сейчас я нахожусь в Латвии. Здесь много деклассированных людей в очень бедном положении. Я часто вяжу шарфы и снуды, чтобы отвлечься и успокоиться. А когда что-то делаешь, хочется, чтобы это имело смысл. Моя скорость производства — шесть шарфов в месяц, и в какой-то момент я стала развешивать их на заборах с запиской, что можно забирать и носить.
Однажды подошла к кришнаитам, которые кормят нуждающихся на центральной улице: «Ребята, можно я оставлю шерстяные шарфы?». Они сказали: «По вторникам мы раздаем одежду, можете приносить и класть, кто хочет — заберет».
Я рада, что это кому-то нужно. И очень жалею, что у меня нет возможности чувствовать связь со своей страной. Я очень надеюсь туда вернуться, в том числе с какими-то благотворительными инициативами.
Маргарита, Тбилиси: «До Ночлежки у меня не было никакого опыта в НКО — и ее опыт сильно пригодился»
Я знаю «Ночлежку» с Петербурга, но волонтерить начала, когда жила в Москве. Летом 2020 года я заполнила анкету и думала, что буду помогать как переводчик и журналист. Сначала я долгое время мыла термосы, а потом начала волонтерить на Ночном автобусе — мы кормили людей.
За несколько недель до начала войны я последний раз ездила с Ночным автобусом. Потом я уехала в Грузию, где через месяц пришла на пункт гуманитарной помощи беженцам. Изначально ее отправляли в Украину, но потом в Грузию начало приезжать много беженцев, и помощь стали оказывать уже в Тбилиси. Так пункт вырос в проект Choose to Help, где я занимаюсь внешними коммуникациями.
До «Ночлежки» у меня не было никакого опыта работы с НКО — и потому ее опыт сильно пригодился. Какие-то вещи в Choose to Help мы пытались делать по образу и подобию — например, чат с задачами для волонтеров. Еще мы рассказывали в соцсетях истории волонтеров, как это делала «Ночлежка».
Я общаюсь с парой волонтеров из «Ночлежки», которые тоже находятся в Тбилиси. Один из них вообще был первым человеком, с кем я встретилась в Грузии.
Сейчас Choose to Help планомерно двигается к закрытию, мы уже об этом объявили. Посмотрели на финансовые поступления и поняли, что через несколько месяцев нам перестанет хватать даже на аренду. Плюс есть тотальное выгорание членов команды: в Choose to Help работают только волонтеры. Какое-то время я буду отдыхать, но в дальнейшем вижу себя в волонтерстве и НКО.
Саша, 10 лет, Ереван: «Раздавала бездомным людям хлеб и бутылки с водой. Страшно не было, было любопытно»
Не помню, сколько мне было лет, когда я узнала, что на свете есть бездомные люди. Я как будто всегда про них знала.
ТетяДиректор московской “Ночлежки” Дарья Байбакова.рассказывала, как работает с бездомными: ездит на Ночном автобусе, чтобы у бездомных была еда, иногда работает в Пункте выдачи, чтобы у людей была одежда.
Первый раз я была в «Ночлежке» в Петербурге. Мне было пять и я не так много помню. Помню, что в офисе каталась со второго этажа на первый на трубе и в первый раз ела шаверму, а потом ездила на Ночном автобусе. Во время рейса хотелось спать и есть — было поздно, и Даша хвалила меня, что я не заснула. Помню, что раздавала бездомным людям хлеб и бутылки с водой. Страшно не было, было любопытно.
Еще ездила на Ночном автобусе в Москве. Мне понравилось раздавать еду. Суп был вкусный, белый и черный хлеб, можно было выбрать чай или кофе. И мы еще бублики выдавали к чаю. Страшно и в этот раз не было — я больше стеснялась, что много незнакомых людей в очереди.
Из того, что я читала [о бездомных людях], запомнила книжку «Уличные люди». Еще мы с Дашей читали «Расмус-бродяга»: мальчик сначала жил в приюте, а потом сбежал и был бездомным. Еще «Вратарь и море» — там девочка приезжает в новую страну и не говорит на языке этой страны. Но на новом месте она быстро подружилась с мальчиками и девочками, и это ей помогает не грустить в незнакомой стране.
Я скучаю по «Ночлежке»: в Москву приезжаю не так часто, как хотелось бы. Мне нравится ходить туда с Дашей, нравится волонтерить. Ездить на Ночном автобусе мне нравится больше всего, но и в Пункте выдачи хорошо.
В Ереване я уже два года, учусь в четвертом классе. В центре города я почти не вижу бездомных, но вижу много людей, которые просят деньги.
Одну женщину я каждый день встречаю на одном и том же месте, когда иду в школу или из школы. Еще один дедушка каждый день просит деньги на лекарства.
В школе у нас иногда проходят благотворительные ярмарки. На новогодней ярмарке я продавала игрушки, которые сделала сама, шоколадные елочки, открытки. Летом буду продавать браслеты из бисера. По правилам ярмарки половину выручки нужно отдать в благотворительный фонд: школа выбирает четыре фонда, которые работают в Армении. Это были фонд помощи беженцам Арцаха, фонд помощи бездомным животным, экологический фонд восстановления природы и еще один, который я забыла. Нам еще не рассказывали, кому получилось помочь на наши деньги, а было бы хорошо.
Екатерина Бачурина, Белград: «Дети говорят: «Когда приедем в Москву, надо обязательно пойти помочь»»
«Ночлежке» я помогаю два-три года: каждый месяц с карты списывается небольшая сумма. Но я очень хотела поволонтерить и показать детям, что клиенты «Ночлежки» — это обычные люди, которые оказались в сложной ситуации.
Тема бездомности часто всплывала у нас с детьми в разговорах. В Белграде, где мы сейчас живем, у нас есть знакомый бездомный человек, которому мы даем деньги. Он очень стильно одевается и всегда выглядит немножко как такой джентльмен. Дети спрашивали у меня, почему он живет на улице?
В августе 2024 года мы с семьей приехали в отпуск в Москву — и пошли волонтерить. Нашим детям тогда было семь и восемь лет, еще я взяла с собой ребенка подруги. Перед походом я рассказала им, что такое бездомность, что это может случиться с любым человеком и люди должны друг другу помогать. Мы помогали в пункте выдачи. Два волонтера непосредственно общались с клиентами, а мы с детьми собирали для них одежду, туалетные принадлежности.
Сначала детям было чуть-чуть неуютно в новой ситуации, а потом они быстро включились в процесс, им понравилось общаться с клиентами: «Да, хорошо, сейчас. Мы сейчас вам принесем. А еще у нас есть вот что». Я помогала детям найти нужный размер, достать что-то с верхних полок.
Дети до сих пор хорошо помнят наше волонтерство. Недавно говорили: «Когда приедем в Москву, надо обязательно пойти помочь в “Ночлежке”». Думаю, в следующий раз мы обязательно попадем на Ночной автобус.
Илья, Израиль: «Надеюсь, когда-нибудь получится приехать в отпуск — тогда я обязательно влезу в рейс Ночного автобуса»
Я работал в большой международной компании, где было направление корпоративной и социальной ответственности. В частности, был день волонтера, когда один раз в году все желающие вместо работы шли куда-нибудь волонтерить.
Я начал в этом участвовать, в какой-то момент стал координировать акцию в нескольких десятках городов [где присутствовала компания]. Потом я уволился, и мне стало этого не хватать — и тут подвернулась «Ночлежка».
Когда они запустили Ночный автобус в Москве, я довольно быстро в это дело вписался: ездил в рейсы, а потом мне предложили стать координатором волонтеров. В какой-то момент я стал вести встречи с новыми волонтерами пару раз в месяц. На таких встречах людям, которые хотят стать волонтерами, рассказывают, что такое «Ночлежка», какие у нее есть проекты. Плюс я продолжал ездить в рейсы автобуса, общался с людьми.
В конце сентября 2022 года я уехал из Москвы, но еще почти год продолжал координировать волонтеров в чатике.
Это было удобно: я работал на московскую компанию, часовой пояс совпадал, телефон всегда под рукой. Но весной 2024 года я поменял работу, и сочетать ее с удаленным волонтерством стало сложновато.
Плюс, находясь в другой стране, я перестал понимать, что происходит в рейсах: кто-то перестает регулярно ездить, приходят новые люди — и существенную часть людей ты не знаешь. Я нашел себе замену — это девочка, с которой мы познакомились на моей последней московской работе.
Сейчас я иногда почитываю, что происходит в чате, изредка присоединяюсь к зумам волонтеров-координаторов. Я вряд ли вернусь в Москву жить. Но если когда-нибудь получится приехать хотя бы в отпуск, обязательно всех подвину и влезу в рейс Ночного автобуса.
Уже четыре месяца я волонтерю в Израиле: тут есть небольшая НКО, которая организует волонтерство для новых репатриантов из разных стран — это такой нетворкинг и способ увидеть страну изнутри. Проект ограничен 10 неделями, но мне зашло, и я продолжаю помогать в шелтере для подростков, которые по каким-то причинам не могут жить с семьей. «Ночлежка» научила меня лояльнее относиться к людям и сделала мое волонтерство регулярным: не раз в год, а раз в неделю.
